Соседи по планете Млекопитающие - Страница 43

Сейчас ученые разделили животный мир условно на три категории: а) животные, представляющие текущую ценность; б) животные так называемой ожидаемой ценности — те, кто будет служить в будущем материалом для гибридизации, станет поставщиком медицинского сырья, и так далее; в) животные потенциальной ценности, то есть те, ценность которых в настоящее время невозможно определить. Но как пишет известный советский ученый А. Яблоков: «Мы заранее не в состоянии предвидеть, какое значение для человечества может иметь тот или иной вид в будущем. Виды, считавшиеся совершенно бесполезными или вредными, часто затем оказывались исключительно важными и заслуживающими всяческой охраны… Сегодня мы вправе сделать вывод о потенциальной полезности любого вида живых организмов… Все они без исключения должны быть сохранены как виды».

Ну, а те, польза которых очевидна, — тем более. В частности — хищники.

«Пума — друг индейцев»

Мы уже говорили о том, что все животные так или иначе важны для благополучия нашей планеты (за редкими исключениями, о которых мы тоже говорили). Однако существование самих животных нуждается в определенных предпосылках, в определенных условиях. Естественно, что благоприятные условия для разных видов могут быть совершенно разными. Но одно условие существования необходимо для всех — равновесие. Для того чтобы трава хорошо росла, на ней должно пастись определенное количество травоядных. Для того чтобы травоядные животные процветали, необходимо определенное количество хищников. Ученые считают, что оптимальным вариантом для северных лесов является один волк на сто лосей, а для саванн Африки один крупный хищник на 350-1000 зебр, антилоп и других копытных.

Однако люди очень недавно поняли роль хищников. Да и поняли это далеко еще не все.

Впрочем, некоторые народы, постоянно связанные с животными, видимо, уже о многом догадывались, а может быть, и знали точно, как важны хищники.

Примером тому может служить отношение индейцев к пуме.

Пума — довольно большая (до двух метров длиной и более 100 килограммов веса) кошка, которая была распространена в Северной и Южной Америке. У нее много имен: пумой звали ее перуанские инки, кугуаром называли французы; леон — так называли пуму в Южной Америке, кэтэмаунт — звали ее англичане. Иногда по ошибке называли ее и пантерой.

Всем белым пума внушает страх. А индейцы не боятся ее. Они сочиняли про пум сказки и легенды, где почти всегда зверь этот фигурирует как положительный герой, они рассказывают, что пума очень игрива (и это подтверждается наблюдениями), никогда не нападает на людей (что тоже верно), и упорно называют пуму «другом человека».

Ученые не могли понять, почему индейцы так называют этого зверя, пока американский исследователь Морис Хорнокер не обнародовал результаты своих долгих наблюдений за этими животными. Хорнокер подтвердил и спокойный нрав пумы, и ее веселость, и некоторую игривость (хотя загнанные сейчас людьми высоко в горы и угрюмые леса, пумы тоже стали как будто более угрюмыми). Выяснил Хорнокер и то, что пумы не нападают на лосей и на оленей до тех пор, пока полностью не съедят мясо, добытое на предыдущей охоте. Значит, она вообще не такая уж кровожадная, как рассказывают белые охотники. Но главное, утверждает Хорнокер, 50, а то и 75 процентов жертв пум — больные, старые или ослабленные животные. Значит, она способствует процветанию копытных, является прекрасным «селекционером». Пума — друг животных. А значит, и друг людей, тесно связывавших свою жизнь с этими животными.

Видимо, поэтому и называют ее так индейцы. А ведь еще недавно за уничтожение пум выплачивалась крупная денежная сумма.

Пума, конечно, не единственный хищный зверь, который, как это ни парадоксально, является «другом животных». Все хищники так или иначе служат «санитарами» и «селекционерами», так или иначе помогают поддерживать равновесие. Однако отношение человека к хищникам весьма противоречиво, а когда дело касается защиты домашних животных, отношение людей к хищникам становится резко отрицательным. Тут говорить приходится не о пользе, а об огромном вреде. Наиболее типично в этом плане отношение людей к волкам.

Великий французский натуралист Бюффон дал такой словесный портрет волка: «Мерзкий лик, дикий вид, устрашающий голос, невыносимый запах, коварный нрав». Характеристика убийственная. Но волкам нет дела до того, что думал о них Бюффон. У них свои заботы — им надо жить. И они живут, живут, несмотря на то, что испокон веков люди преследовали этих хищников повсюду, где могли. В Древней Греции еще два с половиной тысячелетия назад выдавались призы за убитых волков. То же было и в Римской империи. Потом во многих странах уничтожение волков стало чуть ли не делом государственной важности, во всяком случае, во многих европейских странах за счет казны содержали специальные отряды истребителей волков, а в облавах, кроме охотников, нередко принимали участие полицейские и воинские подразделения.

Нелегко было бороться с волками. Но люди все-таки преуспели в этом деле: в Англии последний волк был убит в начале XVI века, в Ирландии — в конце XVII века, в других странах численность хищников сильно сократилась или практически свелась к нулю. И, по данным XI Международного конгресса биологов-охотоведов, проходившего в Стокгольме в 1973 году, по 20–25 волков имелось на территории Норвегии, Швеции и Финляндии, на территории Польши и Болгарии по 100–120. В Чехословакии — около 100. В Испании, Португалии и Италии — по 200–300 волков.